ПОДНИМАЯСЬ В НЕБЕСА...

на шла по асфальтовой мостовой, покрытой мелким узором трещинок и многочисленными камушками гравия. Утренние лучи солнца резвились среди стекол домов и витрин. Листва влажно блестела каплями росы. Начинался яркий июльский день. Она торопилась, почти бежала, не замечая ни шаловливого ветра, так небрежно теребившего ее каштановые волосы, ни голубого неба, падающего в стеклянные лужи. Ее светлое лицо искажала мучительная гримаса боли, и в глазах затаилось отчаяние. Шаг, другой...и спасительная дверь подъезда с глухим скрипом закрылась за ней. Скользя вдоль стены, она безвольно опустилась на лестницу. Отрешенный взгляд застыл на соседской кошке, растянувшейся вдоль батареи. Холодный полумрак, царивший здесь, бросил тени на лицо и стянул виски. Мысли, перебивая друг друга, неслись отчаянным хороводом, но отчетливо слышалась лишь одна: "не может этого быть...".
Вдруг распахнулась дверь и в подъезд влетела, смеясь и целуясь, влюбленная пара. Они легко вбежали по лестнице, спугнув кошку и не обратив внимания на странную женщину, снова послышался веселый смех и шепот, способный разбудить половину жильцов дома, вскоре зашумел лифт. Слабая усмешка впилась в губы, она медленно поднялась, бездумно взглянула на тяжелые перила и начала отсчитывать бесконечные ступени. Последний этаж... Она низко наклонилась в лестничный проем, уходящий вниз гигантской улиткой. Судорожный взмах холодных ладоней и невесомое падение в пустоту...
В гулкой тишине раздался мягкий шелест крыльев, она на мгновение почувствовала их нежное объятие, и ворох мелькающих солнечных просветов исчез в тающем сознании.
Очнувшись, она с трудом открыла отяжелевшие веки и, смутно различая тот же подъезд, увидела скорбно склонившегося над ней ангела. Края его белой одежды ровными волнами легли на грязный, давно не видевший тряпки пол, сложенные руки покоились в жесте смирения. Проведя тонкими пальцами по лицу, она неловко отодвинулась от него и обессилено прислонилась к стене. Она не смотрела на ангела, понимая отдаленным сознанием, что ее состояние может нарисовать еще менее реальные картины.
В тишине прозвучал легкие и звучные слова ангела:
- Посмотри на меня.
Она подняла глаза и сквозь ватные мысли услышала свой голос:
- Вы... кто?
Излучая мягкость и тепло, ангел сел напротив и, не обращая внимания на глупый вопрос, повел рукой над ее спутанными локонами. Внезапно она ощутила легкость, боль еще не отпустила, но словно спряталась в потаенный уголок, чтобы набраться сил перед решающей битвой.
- Тебе плохо, я пришел помочь. Не думай обо мне, сейчас это неважно, - ангел как будто вздохнул, - ты чиста, но испытание положенное тебе тяжело для неискушенной души.
Он посмотрел на нее синими безмятежными глазами, в которых отражались ее собственные измученные глаза, и снова вздохнул. Она неслышно прошептала:
- Слишком поздно. Все прошло, ты знаешь..., - воспоминания этой ночи сдавили дыхание, но она продолжала, - сегодня все рассыпалось, разбилось, разлетелось, - рыдания уже подступали к горлу, но гордость удержала, и она резко замолчала, проглатывая не родившийся крик. Ангел коротко кивнул:
- Я чувствую боль и растерянность. Он поверг твою душу на дно ада, но там ее не приняли, - и немного подумав, добавил, - пока не приняли.
За окошком лестничного перелета играло солнце. Бестолково скрипела распахнутая форточка. В подъезде витал запах прелой сырости. Ангел сомкнул веки и на минуту захватил ее мысленные образы. Аромат крепкого кофе и горячих тостов хлестнул обрывками памяти, хранившей ее счастье незадолго до рассвета. Вот она спешит в аэропорт..., почти пустой зал ожидания, первый утренний рейс...ее счастливое лицо... несколько встречающих и она среди них..., наконец, он идет..., она бежит навстречу..., на его лице растерянная улыбка..., рядом появляется милая женщина, улыбаясь, смотрит на нее..., какие-то незначительные фразы..., яркая вспышка боли..., его чуть хриплое: "Прости...", и вновь ослепительная вспышка. Ангел внимательно вглядывался в пустоту, появившуюся вслед, но не мог постичь истинную причину, толкающую эту невинную душу в вечную бездну греха. Казалось, она захлопнула маленькие дверцы в тщательно оберегаемую тайну.
- Ты что-то скрываешь от меня, - устало сказал он, оправив складку на сияющих одеждах, - не бойся, я не могу причинить зла. Мы вместе справимся и не дадим тебе сделать непоправимую ошибку. Доверься мне, я помогу.
Она коротко взглянула на ангела и горько улыбнулась:
- Я думала, ангел знает обо всем..., мама в детстве рассказывала, что от ангела и дождинки в кулаке не утаишь, - он беспомощно развел руками.
Вдруг она резко встала, лихорадочно достала какой-то маленький предмет из сумочки и с ненавистью швырнула его в сияющее летним днем окошко. Ангел зачарованно смотрел, как разлетаются мелкие дымчатые осколки, обнажая острые блестящие грани в крашеной раме, и звон разбитого стекла отозвался в нем ее мукой.
- Скажи, ты можешь вернуть мое счастье? - она с вызовом обратилась к нему, но ангел молчал. Она протянула к нему руки и тихонько прошептала:
- Прости..., - ангел отвел ее руки, приблизился к горстке осколков и накрыл их широким крылом. Они закружились в медленном танце, и окошко снова заблестело, играя солнечными зайчиками. И маленький предмет, брошенный в стекло, вдруг откуда-то упал к ее ногам, переливчатый звон от которого пронесся вверх по лестничным клеткам.
Ангел покачал головой:
- Он подарил тебе это кольцо, когда любил. Не нужно ненавидеть то, что однажды принесло счастье. Даже если счастье потом ушло, - ангел задумался: она не верила, и не было ни малейшей возможности вдохнуть в нее силу, стерегущую жизнь. Оставался единственный путь...
- Закрой глаза и держись за мою руку, - проговорил ангел, сомкнув над ней широкие снежные крылья, - мы отправимся в далекий мир, полный радости и света. Там ты встретишь сердце, всегда любящее тебя. Только после этого ты сможешь решить: принять испытание с достоинством и жить или отправиться в холодную вечность, не ведающую покоя и полную страданий.
Через короткий миг она обрела зыбкую невесомость и головокружение, холодный воздух сковал движения, но это было даже приятно. Гулким эхом раздался голос ангела:
- Смотри, - она вздрогнула и огляделась. Они летели по длинному темному коридору, вдоль стен мелькали полупрозрачные тени и сновидения, слышались голоса: люди смеялись, плакали, кричали, беседовали, звали, стонали, этому не было конца. Темные стены смыкались высокими арками, вместо пола вверх простиралась крутая лестница, над которой она парила, крепко сжимая ладонь ангела; конец коридора заливало мягкое сияние, как будто взбитое в пышную сливочную пену.
- Наступит день, и ты босая пройдешь по этим каменным ступеням. Нелегкий будет путь. С собою ты возьмешь всю прожитую жизнь, все, что ты разрушила и построила, - ангел говорил спокойно и размеренно, вкладывая особый смысл в каждое сказанное слово. Мимо них с жалобным стоном скатилась клубком темная паутина, и еще долго слышались леденящие душу звуки. Ангел повернул свое участливое лицо и, вглядываясь в нее, продолжил:
- Пока ты будешь идти, твои грехи будут бороться с твоими благими делами, и если там, наверху твое зло победит, ты упадешь вниз, - ангел вздрогнул, словно его ударили, и замолчал.
Водоворот ярких лучей встретил их в конце коридора и с неодолимой силой закрутил в ослепительном вихре. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела бескрайнее ровное поле. По шелковой траве низко стелились голубые цветы, от которых исходило нежное благоухание роз. Чистое небо склонялось над ними бездонной перевернутой чашей. Ангел отпустил ее руку, внимательно вглядываясь вдаль. Спустя некоторое время он сказал:
- Прощай и постарайся спастись...
Голос эхом растворился в воздухе, сноп искр пал на ангела, и он исчез не оставив и следа. Она растерянно осматривалась по сторонам и неожиданно обнаружила, что невдалеке на траве сидела женщина и, срывая цветы, плела венок. Пошатываясь, она неуверенно сделала шаг, в глазах вдруг потемнело. Нет, она не могла в это поверить. Женщина, улыбаясь, смотрела на нее и жестом звала к себе.
Мама..., - приминая шелковые травы, на ощупь, словно слепая, она двинулась к ней и вдруг побежала, не чуя ног под собой, и упала к ней на колени. Слезы струились по лицу, обнажая силу постигшего горя, но не было слышно рыданий. Женщина, отложив в сторону нежный венок, гладила ее волосы и молчала.
Время остановилось. Мать и дочь, однажды расставшись, обрели недолгую встречу, и сейчас терялся смысл в рассуждениях и спорах. Они просто сидели рядом и понимали друг друга, как и прежде, без лишних слов. Взор дочери с укором шептал:
"Зачем ты так рано умерла? Без тебя мне было так трудно. Меня предавали все, кто мог... Я искала счастье, а нашла лишь боль. Ну почему ты ушла? Я не знаю, как быть..."
Любящий и мудрый взгляд матери отвечал: " Я не умерла, доченька... Я ушла, потому что пришло мое время, но разве ты не чувствовала, что моя душа всегда с тобой. Мне тоже больно, когда больно тебе. Я страдаю, когда страдаешь ты..." Вглядываясь в лицо матери, она умоляла:
"Забери меня, мама, забери меня, пожалуйста. Я так устала от одиночества... не оставляй меня мама!" Мать покачала головой и прижала ее к своей груди:
"Глупенькая, о каком одиночестве ты плачешь. Ведь я-то знаю твою тайну, о которой не знает ангел. Ты должна быть сильной, очень сильной, доченька моя. И помни: твоя мама сбережет тебя... и твою тайну тоже. А теперь засыпай, родная моя, засыпай, набирайся сил, тебе еще многое испытать в жизни придется. А я здесь рядом буду..."
В тишине послышалось нежное пение матери. Это была колыбельная. Та самая песенка, которую поют все матери своим детям, укладывая спать и надеясь, глядя на сонные лица своих детей, что именно к ним придет счастье. Вскоре дочь успокоилась и заснула. Мать смотрела на нее с незыблемой нежностью и , осторожно освободив свои ладони из рук дочери, взяла венок из голубых цветов и надела дочери на голову, убрав со щеки прядь волос...
Во рту ощущался неприятный вкус горечи, немного кружилась голова. Она слегка приоткрыла глаза. Белый потолок, светлые стены и большое окно, по стеклу которого хлестали струи холодного ливня... Она лежала на больничной койке, капельница с прозрачным раствором медленно отсчитывала бегущее время. Перед ней, держа руки в карманах, стоял врач в немного старомодных очках, чуть позади застыла в ожидании маленькая медсестра.
- Ну вот, голубушка, вы и очнулись, - сверкнув стеклами, неторопливо произнес врач, - надо признаться, вы родились в рубашке. Упасть с такой высоты и отделаться временной потерей сознания, это, знаете ли...
Он присел на кровать, и, накрыв ладонью ее запястье, нащупал четкий ровный пульс. На лице врача застыло странное, чуть удивленное выражение.
- Я решительно не понимаю. Но... мне кажется вы быстро поправитесь...И все же вам необходим отдых. Мы с сестрой покинем вас, я навещу вас позже.
Дверь мягко захлопнулась. Она слегка улыбнулась. Боль словно улетела в небеса, не оставив даже следа. На душе играло чудное спокойствие. Жизнь, бурлящая жизнь, наполняла ее вены, сметая сомнения и неуверенность. Она взглянула в больничное окно. На горизонте светлело небо. Дождь стихал. Она положила ладонь на живот и тихо прошептала:
- Спи, малыш. Твоя мама любит тебя и хочет поскорей тебя увидеть. Но для этого нам нужно быть сильными, хорошо спать и ни о чем не тревожится. Скоро я расскажу тебе, как жизнь прекрасна...
День подходил к концу. Она, еще немного бледная, мирно спала, и ровное дыхание ничем не напоминало о бездне отчаяния, в котором побывала ее душа. В изголовье, сложив свои крылья, стоял, закрыв глаза, ангел. Он хранил ее чуткий сон и думал о простых и вечных истинах, известных ей, но открывших свою глубину только сейчас.